Известный нам Пьемонтский статут отменен не был, но никакого соответствия между ним и тем, что стало при фашизме, не существовало. Сохранялась монархия, но в таком жалком виде, что никто не принимал ее в расчет. Считалось, Муссолини отвечает перед королем, так даже писалось в законах, но никто и не верил и меньше всего король. Какие бы то ни было, упоминания об ответственности дуче не рекомендовались. За этим следила жандармерия.
Прежде других определилась тенденция «вождизма», единоличной диктатуры.
Уже закон 1925 года «О полномочиях главы правительства» делал премьер-министра неответственным, не зависящим от парламента. Его коллеги по министерству, его министры превратились в простых помощников, ответственных перед своим главой; они назначались и смещались по воле последнего.
В течение многих лет (до 1936 года) Муссолини занимал 7 министерских постов одновременно. Закон 1926 года «О праве исполнительной власти издавать юридические нормы» предоставил «исполнительной власти», то есть тому же главе правительства, право на издание «декретов – законов». При этом никакой грани между «законами», оставшимися компетенцией парламента, и «декретами-законами» проведено не было.
Парламент, у которого отняли привилегию издавать законы, который лишили права контролировать действия правительства, стал ненужным. Но его сохраняли для «демонстрации единства» между «народом» и правительством ( отчасти для внешнего мира).
«Должный» состав парламента обеспечивался «реформой политического правительства», осуществленной в 1928 году.
Реформа эта необычайно ярко изображала саму суть фашизма: страх перед народом и презрение к нему; приверженность к громкой фразе и непревзойденные образцы политического обмана, игра в «народность» власти и неприкрытая диктатура.